Редкая профессия - Страница 14

Позабыв о времени, завороженный, Риль бродил от картины к картине, из одного зала в другой.

Он восхищался, изумлялся, иногда поражался дерзости и мастерству старых живописцев и не понимал.

Во всем увиденном таилась какая-то загадка, непонятный фокус. Была и другая странность — Риль, видимо, сегодня был единственным посетителем музея. Во всем же громадном здании, казалось, не было ни души. Не было видно даже служителей музея.

Гулко отдавались в пустых переходах шаги Риля, недоумение которого с каждым новым залом, с каждой новой скульптурой все возрастало. Загадка мучила его, и он искал хоть кого-нибудь, кто объяснил бы ему увиденное.

И вот в очередном зале он встретил невысокого полноватого мужчину средних лет. Человек безмятежно сидел в старинном золоченом кресле и в задумчивости рассматривал какую-то огромную картину, висевшую на стене напротив. Выражение его лица было печальным и одновременно надменным.

Заметив Риля, он улыбнулся и повелительно сказал:

— Присаживайтесь, молодой человек! — и указал Рилю на невысокий, тоже, видимо, старинный стул. — Сегодня вы первый из пришедших!

Мужчина цепким, внимательным взглядом изучил фигуру Риля и, очевидно, составил себе о нем какое-то вполне определенное мнение.

Риль от такого пристального взгляда смутился.

— Простите, — сказал он. — Я хожу по залам уже больше часа. Вы первый, кого я здесь встретил. Откровенно говоря, мне многое в музее пока не совсем понятно.

Человек в кресле выразительно передернул плечами.

— Да. Сегодня почти никого. На верхних этажах, в архиве, еще можно кого-нибудь встретить, а здесь… — мужчина в кресле вздохнул. — С некоторых пор я предпочитаю одиночество. Впрочем, вас, конечно, интересует другое? Наверное, уже догадались, куда завела вас судьба?

— Если все здесь увиденное — не иллюзия, то это музей утраченных человечеством произведений искусства, — сказал Риль.

— Не совсем так. Это действительно музей, в котором собирают, культурные ценности, когда-либо утраченные человечеством. Все великое, что когда-то разрушалось, сжигалось, уничтожалось, разбивалось, — здесь воссоздано, реставрировано, вырвано из черной пасти забвения… Я выражаюсь несколько старомодно, — улыбнулся человек в кресле, — но, поверьте, мой дорогой, этому есть причины.

— Нет, нет, — поспешно сказал Риль. — Вы говорите очень интересно. Каким же образом все это возродилось?

Собеседник Риля пренебрежительно пожал плечами.

— Это уже технология. Современная наука многое может. Я не специалист. Это почти путешествие в прошлое. Хронореставрация. Чтобы вам было понятнее, все сущее оставляет след во времени, в сознании, в подсознании человечества. Чем величественнее творение, тем значительнее след, и тем легче специалисту выудить из тьмы облик, идею некогда существовавшего предмета, допустим, картины или статуи. Ну, а воссоздать, скопировать, овеществить предмет в век расцвета кибернетики, химии, энергетики — это такие пустяки, о которых и говорить не хочется. Впрочем, хронореставрацией занимаются десятка два институтов, но главное-то не в этом.

Человек в кресле пренебрежительно поморщился и щелкнул пальцами:

— Это мелочи, дело десятое, не так ли?

Озадаченный Риль промолчал.

— Я уже упоминал, — продолжал человек в кресле, — здание, в котором находимся мы с вами, это не только музей.

— А что же это тогда?

— Место озарения. Если хотите, место встречи с самим собой. Сюда приходят не случайно и далеко не случайные люди. Да, да. Далеко не случайные люди. Вот вы откуда узнали о существовании этого здания?

Риль задумался.

— Не знаю. Я здесь проездом. Неожиданно потянуло на эту улицу, вспомнил откуда-то этот адрес.

— Гм. Видимо, гипноз. Интересно, кто вы? Нет, не надо называть имен и фамилий. Вы еще и сами не знаете, кто вы!

— Не понимаю! — возмутился Риль.

— Что ж тут не понять? — сказал собеседник Риля. — Встреча с самим собой у вас еще не состоялась. Вспомните, где вы находитесь? Неужели все еще ничего не понимаете?

— Нет.

Человек в кресле наклонился к лицу Риля и прошептал:

— Тайна. Великая тайна сознания! Бессмертие духа!

На мгновение Риль решил, что перед ним сумасшедший.

Мужчина в кресле, видимо, угадал мысли Риля и жестко усмехнулся.

— Вы невнимательны! Я же сказал, все великое, что когда-либо разрушалось, здесь воссоздано и воссоздается. Что, по-вашему, самое великое из того, что когда-либо создавалось человечеством?

Вопрос был задан в упор.

Риль задумался и растерялся. На память ему стали приходить десятки, сотни величественных, гениальных творений человечества.

Чему-либо отдать предпочтение он затруднялся.

— Не знаете? Я тоже не знал до последнего времени. А между тем — это так просто. Самое великое, что когда-либо создавалось человечеством, это сами люди, творцы, создатели всех этих прекрасных творений! Совсем недавно, лет тридцать назад, мне объяснили эту истину, — горестно вздохнул собеседник Риля.

— Как? — вскричал Риль, чувствуя, что волосы на голове у него приходят в движение. — Вы хотите сказать, что здесь воскрешают мастеров, гениев минувшего?

— А почему бы и нет? — спокойно, даже с какой-то скукой в голосе, процедил человек в кресле. — Да, в какой-то мере воскрешают, хотя… этот термин не совсем точен. Здесь не гальванизируют мумии, как вы, наверное, вообразили. Собственно, люди, которые выходят из стен этого здания, никогда и не умирали в сознании человечества. Они уже давно, очень давно обрели право на бессмертие. Сейчас поясню. Пусть когда-то существовал на Земле великий художник, оставивший неизгладимый след в памяти человечества. О жизни художника многое известно, ее не назовешь счастливой, но облик творца, мыслителя, его личность уловить можно. Вот эту-то личность и собирают по крохам хронореставраторы. Собирают и создают модель творческого сознания художника. Его Я. Собственно, когда-то такую работу, правда, на более примитивном уровне проделывали талантливые актеры, они перевоплощались на сцене на несколько мгновений в другую личность.