Редкая профессия - Страница 19

Парня звали Валентином, он был порядком измотан долгой дорогой и только удивлялся выносливости своего спутника.

— Далеко еще? — спросил он, заметив, что Хиск, так звали туземца, опять меняет направление пути.

— Мало, совсем мало, — ответил Хиск, перелезая через полусгнивший ствол дерева.

Валентин вздохнул.

Понятия о расстояниях у туземцев были весьма расплывчатыми. Уже который день он спрашивал, много ли им осталось идти, и в ответ слышал одно и то же:

— Мало, совсем мало…

Дни шли, тянулись вокруг болота и джунгли, кончались продукты, а Хиск все твердил:

— Мало, совсем мало…

И Валентин уже не знал, издевательство это или детская наивность. Он хлюпал по густой, жирной грязи высокими сапогами и, мысленно проклиная себя за доверчивость, ругал потихоньку климат, москитов, цепляющиеся за комбинезон растения, кустарники, шипы которых и через два слоя пластика вонзались в кожу ног. Ругал саму планету, на которую его занесла судьба.

На Спелле это была третья экспедиция.

Полгода группа Валентина проводила изыскания среди джунглей и болот большого континента, а результаты оказались более чем скромными.

Все попытки наладить устойчивый психологический контакт с местными полудикими племенами кончались, как правило, неудачей. Туземцы избегали встреч с пришельцами, прятались при появлении участников экспедиции. Открытой вражды не чувствовалось, но не было и дружественных отношений.

В этот раз почти повезло: земляне наткнулись на группу больных туземцев, брошенных своими же сородичами. Туземцев вылечили, выходили, казалось бы, теперь возникнет если не дружба, то элементарная признательность к спасителям, но нет. Осталась все та же замкнутость, остался страх перед непонятным могуществом людей с неба и все те же бесконечные молитвы племенным богам.

Правда, туземцы помоложе немного оттаяли, с любопытством поглядывали на оборудование, на технику людей, интересовались оружием. От них Валентин впервые узнал, что когда-то на континенте существовала могучая цивилизация, строились города и храмы. Затем начались годы войн, болезней, несколько десятилетий длилось сильное похолодание. На цветущие долины обрушились ливни, снежные заносы, ураганные ветры. Всего этого оказалось достаточным, чтобы города опустели и разрушились, а джунгли поглотили их развалины…

Остались легенды, остались мелкие разрозненные племена охотников и скотоводов.

Когда Хиск предложил землянам показать Большой Храм, расположенный где-то в джунглях, Валентин обрадовался. Правда, туземец наотрез отказался вести к храму больше одного человека, да и тот, по мнению Хиска, должен был быть самим Валентином, руководителем группы.

Валентин только посмеялся над желанием старичка привести к своим богам не какую-нибудь мелкую сошку, а самого главного из людей неба, но с требованиями проводника пришлось согласиться.

И вот они идут по джунглям Спеллы уже десятый день, а Хиск на все вопросы отвечает одним и тем же:

— Мало, совсем мало…

«Он, видно, решил меня уморить, — размышлял Валентин. — Еще немного — и я попаду к его богам и без проводника. Интересно, как он сам выдерживает этот путь в джунглях? Ведь лет ему уже немало… Шустрый старикан! За таким не угонишься…»

Охотник вдруг остановился, сбросил с плеча мешок, прислонил к дереву лук, повесил на ветку колчан со стрелами.

Валентин отдышался:

— Хиск, отдых делать будем?

— Нет, — покачал головой охотник, — рано отдых. Но мы пришли. Молиться буду.

И Хиск уселся на вывороченное корневище и долго вертел головой, раскачивал туловище из стороны в сторону, поднимал глаза к небу, взгляд его блуждал по верхушкам деревьев. Наконец, он встряхнулся, точно зверек, вылезший из воды, и махнул рукой вперед:

— Боги!

Валентин осмотрелся, но ничего не заметил, кроме гористого склона, заросшего кустарниками и лианами. И лишь когда они прошли несколько десятков шагов, он понял, что под ногами у него уже не грязь, а высеченные в скале древние ступени, ведущие куда-то на вершину холма.

По ступеням, покрытым мхами, вьющимися цветами и колючками, они поднимались четыре часа. Уже близился вечер, когда Валентин с Хиском вышли на небольшую каменистую площадку. С трех сторон площадку окружал скалистый обрыв, а с четвертой уходила вниз единственная тропинка, по ступенькам которой они поднялись, и возвышалась отвесная серая стена, в которой чернело отверстие входа. Очевидно, это и был храм.

Сверху со стены свешивались бесчисленные гроздья пурпурных ягод, гирлянды белых и сиреневых цветов, пестрели мхи — и трудно было понять, искусственное это сооружение или естественная пещера в скале, так все было заброшено, заросло и разрушилось от времени, ливней и жары.

Валентин посмотрел на Хиска.

Охотник сложил все свои пожитки у стены и, явно собираясь развести костер, подбирал разбросанные вокруг сухие ветки и стебли смолистых растений. Выковыривал сухой мох из стены.

Сбросив рюкзак, Валентин положил на него ружье и, достав из кармана фонарик, с любопытством осветил арку входа. При внимательном осмотре выяснилось, что древние архитекторы свое дело знали, арка вблизи не выглядела такой примитивной, как с верхних ступенек тропинки. Была выдержана симметрия орнамента и боковых стен.

Из храма тянуло прохладой и сыростью.

— Хиск, ты пойдешь со мной? — спросил Валентин и оглянулся на своего спутника.

— Нет! Нет! Нельзя! — Старик замахал руками. — Ты один будешь говорить! Боги! Боги!